Красные ласточки. Гоночные автомобили СССР, удивившие мир. Часть 2
У советского автоспорта была такая предыстория, что если бы не октябрьская революция, то, как говорится, всё было бы по другому. До 1917 года Россия находилась на хорошем счету по автоспортивным достижениям — хотя в ту пору и гоночных автомобилей-то, как таковых, ещё не было. Но специально подготовленный «Руссо-Балт» под управлением Андрея Нагеля в 1912 году выиграл в своём классе ралли «Монте-Карло».
1912 год, «Russo-Baltique 24» перед стартом в ралли «Монте Карло». В автомобиле, слева направо: Первый гонщик экипажа Андрей Платонович Нагель (за рулём), второй гонщик Вадим Александрович Михайлов, накануне сломавший руку, но от участия в гонке не отказавшийся. Слева от них — их супруги. Справа — провожающие со стороны завода-изготовителя РБВЗ (Русско-Балтийский Вагонный завод).
Объём доработок того автомобиля был столь обширен (алюминиевые поршни вместо стальных, повышенная степень сжатия, более совершенный французский карбюратор, дополнительный бак, ацетиленовые фары, двускатные задние колёса и шины «Проводникъ», лучшие в мире на тот момент), что переход к постройке специальной гоночной техники был не за горами. Однако судьба распорядилась так, что на добрые два десятка лет всякие осмысленные попытки делать гоночные автомобили в Стране Советов прекратились. За это время западный мир убежал вперёд и гоночные «Ауто Юнионы» предвоенных лет потрясали воображение советских инженеров, причем уже после 1945 года. И хотя возврат к автоспорту начался в 1938 году с построения ГАЗ ГЛ-1, о чем мы рассказывали в первой части, долгое время весь автоспорт в СССР сводился к заездам на скорость, а на международной арене советских гонщиков не знали вовсе. Но в 50-х начали происходить события, которые могли бы исправить положение.
История в сослагательном наклонении: от сокола, который не полетел, до быстрых «эстонцев»
Техника концерна Auto Union (в настоящее время это компания Audi) упомянута в этой статье не случайно. Сразу после войны на территориии Германии было создано советско-германское акционерное общество «Автовело», при котором действовало научно-техническое бюро автостроения (НТБА). Бюро, начальником которого был представитель советской администрации В.Г. Мышкин, а исполняющим обязанности директора — немецкий специалист И. Виттбер, занималось разработкой болида для международной Формулы-2 (мотор объёмом 2 литра, расположение заднее) на базе опыта, накопленного немцами в постройке «Ауто Юниунов» в 1936-1939 годах. Проект «Сокол-650» действительно мог удивить мир и даже стать пропуском для СССР пропуском в мир Формулы-1: как раз в 1952 году, когда были построены первые два советско-германских болида, от участия в Формуле-1 ввиду скверного финансового положения отказалась Alfa Romeo, и FIA, чтобы избегнуть гегемонии Ferrari, решила проводить чемпионат Формулы-1 на машинах Формулы-2, где конкурентов «итальянцам» по технической части хватало.
«Сокол-650» не
Однако перед самым началом чемпионата мира оба болида были переправлены из Хемница (ГДР) в Москву по личному приказу командующего ВВС МВО генерал-летейнанта Василия Иосифовича Сталина, который хотел сначала опробовать машины в так называемых линейных гонках на скорость — по сути, гонках по прямой длиной в 100 — 150 км с разворотом и возвращением обратно. Пока советские гонщики осваивали построенную «за бугром» технику, состоялся первый этап мирового чемпионата, а потом второй, третий. Конечно, конструкция «Сокола» была далека от гоночного совершенства. Вот как писал об этом историк автоспорта Лев Шугуров: «У меня сложилось впечатление, что Мышкин вынужден был дополнить изначальный штат НТБА специалистами, далекими от гоночных автомобилей. Чрезмерно тяжелой получилась трансмиссия. Похоже, что [её] проектировали специалисты по легковым, а не гоночным автомобилям. То же можно сказать о двигателе. У Виттбера получился перетяжеленный для своей гоночной формулы автомобиль с двигателем недостаточной мощности». Недоработанный по конструкции «Сокол» в Формуле-1 так и не поехал. А спустя 14 лет, в 1966 году, уже сразу два гоночных автомобиля, построенных в СССР, могли бы попасть в «королевские» гонки. Но проект автомобиля «ХАДИ-8», затеянный специалистами Харьковского автодорожного института, не получил должного финансирования, а в высшей степени удачный «Москвич-Г5» (200-сильный мотор, 5-ступенчатая коробка в блоке с главной передачей и с синхронизаторами на высших передачах, дисковые тормоза с раздельным приводом переднего и заднего контура и т.п.) так долго ждал очереди на сертификационные стендовые испытания, что в Формуле-1 успели поменяться моторы — с 1.5 на 3.0 литра. Последней попыткой попасть в Формулу-1 можно считать создание в СССР собственного класса, который так и назывался, «Формула-1», и формально соответствовал международному, но кроме одинакового названия ничего общего у этих соревнований так и не появилось.
Сначала конструкторы «Москвич-Г5» И. Гладилин и З. Мильштейн использовали двигатель от серийной модели «412», но в рамках спецпроекта «Москвич-ГЛ1» командой Льва Шугурова на АЗЛК был разработан 1.5-литровый мотор, который, по некоторым данным, выдавал 200 л.с. при 12 000 об/мин. Такой мотор, вкупе с прогрессивной конструкцией шасси, позволил бы машине выступить в Ф-1 на достойном уровне.
По сути, весь «кольцевой» автоспорт, и формульные гонки в особенности, сводились к самодеятельности, когда в гараже из серийных узлов собирался гоночный автомобиль и выставлялся на соревнования, а автомобильные заводы МЗМА, ЗИЛ или ГАЗ изготавливали максимум по несколько образцов своей гоночной техники. И всю историю гонок на автомобилях с открытыми колёсами в СССР можно было бы записать в сослагательном наклонении (и переименовать эту статью в «автомобили, которые МОГЛИ БЫ удивить мир»), если бы не Таллинский опытный авторемонтный завод (ТОАРЗ или TARK). В 1958 году эстонские мотогонщики-энтузиасты вышли к руководству этого завода с предложением начать строить «формулы» и под руководством мастера с очень подходящей для эстонского автоспорта фамилией Крууг изготовили болид «Эстония-1», на котором в сентябре того же года гонщик Антс Сейлер стартовал в соревнованиях в Ленинграде. В январе 1962 года «За рулём» опубликовал заметку с фотографией «Эстонии-3» на стапелях, и болиды из Прибалтики стали в Союзе синонимом скорости в сочетании с заводским качеством: впервые советские гонщики получили возможность соревноваться на чем-то, что в корне отличалось от собранного «на коленке» в единственном экземпляре по собственным, не всегда ровным, лекалам. В 1959-1961 годах ТОАРЗ выпустил серию из 36 экземпляров «Эстонии-3».
«Эстония-24» (1985-86 годы, конструктор Р. Сарап). Последняя, рождённая в СССР и первая с кузовом «монокок», серийное производство которого освоить в то время так и не смогли. Болид построен с оглядкой на Lotus-94T 1983 года, первый образец даже имитировал раскраску «Кэмел». Точные ТТХ неизвестны, но форсированный мотор ВАЗ-2106 мог развивать более 100 л.с. Следующие «Эстонии» использовали мотор VW мощностью 170 л.с.
Поначалу «Эстонии» напоминали мотоциклы с четырьмя колёсами (каковыми по факту и являлись), но очень скоро произошёл переход на автомобильные двигатели — сначала от Москвич-407 и 412, а позднее, начиная с 1970-х, ВАЗ-21011, -2103, -2106. Именно форсированные вазовские моторы стали сердцем «Эстоний» на долгие годы, практически до распада Союза. Оговоримся, что в большой западный автоспорт этим автомобилям попасть так и не удалось, но многие гоночные серии в СССР (Формула-2, Формула-3, Формула «Восток») обязаны своим выживанием и процветанием именно этим автомобилям. Да и площадка для создания в СССР собственной формульной команды мирового уровня была более чем удачная. Сейчас на «Эстониях» последних серий (модели 24, 25 и 26) продолжают успешно гоняться в Европе многие гонщики. К сожалению, с начала 2000-х годов гоночное отделение ТОАРЗ, ныне «Kavor Motorsport» находится в упадке, перебиваясь случайными заказами.
Время великих раллийных триумфов
Конечно, кольцевые гонки в СССР не ограничивались «формулами» — был ещё картинг, самый «настоящий вид автоспорта», и были гонки на кузовных автомобилях, или, как сейчас говорят, «туринг». Сколько же интересного можно было увидеть тогда в закрытом парке одной из гонок. Ведь болельщикам 70-х посчастливилось увидеть мощные Москвич-412, динамичные ВАЗ-2101 и даже огромные ГАЗ-24 «Волга» на знаменитых кольцевых трассах: Лужники (Москва), полигон НАМИ (Дмитров), Сокольники (Москва), Невское Кольцо (Санкт-Петербург), Чайка (Киев), Большое и Малое минские кольца (Минск), Ваке-Сабуртале (Тбилиси), Рустави (Рустави), Бикерниеки и Межпарк (Рига), Валакампяй (Вильнюс), Неманское Кольцо (Каунас), Вана-Выйду (Вильянди), Оякюла-Ванамыйза (Тарту), Сауга (Пярну), Мяо (Пайде), Пирита-Козе-Клоостриметса (Таллинн). Однако грустных моментов в этом великолепии сразу два: во-первых, ныне все эти трассы либо пришли в упадок, либо не имеют отношения к России, а во-вторых, гонками на территории СССР весь советский «туринг», собственно, и ограничивался. Но на раллийном поприще АЗЛК и ВАЗ смогли достичь серьёзных мировых успехов.
В конце 60-х — начале 70-х разделение на классы в ралли отсутствовало, и рядом с нашими 1.5-литровыми «Москвичами» вполне можно было увидеть 5-литровый Ford Falcon GT. Тем не менее, практически серийные советские автомобили развивали недюжинные скорости и были способны на подобные прыжки. Посмотрите на глаза гонщика!
Триумф советских раллистов начался с создания на АЗЛК в 1964 году первого советского верхневального мотора М-412, ставшего на долгие годы нашим главным оружием. Уже в «гражданской» версии он развивал доселе невиданные в СССР 75 л.с., а широкие возможности форсировки позволяли «раскачивать» его до 150 л.с., сохраняя при этом достсточный ресурс. В «Ралли века» 1968 года, (марафон «Лондон-Сидней», 16 000 км) команда СССР заняла 4 командное место, придя на финиш всеми четырьмя заявленными машинами, чем похвастать не мог больше никто. Два года спустя в марафоне «Лондон-Мехико» (26 000 км) финишировали три машины из пяти, заняв третье место в командном зачёте. Забегая немного вперёд, отметим, что добиться первого командного места АЗЛК удалось только в 1973, на ралли «Западное Сафари — Аргунгу», когда «Москвичи» пришли на финиш на 2-м, 3-м и 5-м месте. Но ещё в 1971-м в ралли «Тур Европы» советский «Москвич-412» финишировал третьим в абсолюте, а АЗЛК удостоился «Золотого кубка» за лучший результат команды из 4 экипажей. А на втором месте финишировала новинка из СССР — ВАЗ-2101, пропустив вперёд только только Opel Kadett! В 1972 году в ралли «Рейд Польский» гонщик Стасис Брундза из Литвы на «Москвиче-412» занял 3 место, он же на этой машине двумя годами позднее стал победителем ралли «Тур Европы-74», а в 1974-м, пересев на ВАЗ-2103, Брундза финишировал шестым на «Ралли Акрополис», этапе чемпионата мира.
Вазовская техника, наравне с «Москвичами», наделала в начале 70-х немало шума: например, в «Туре Европы-73» советская команда на ВАЗ-2101 взяла и Золотой, и Серебряный кубки командного зачёта.
Конечно, такие успехи служили хорошим подспорьем в рекламе советских автомобилей за рубежом, но к середине 70-х стало понятно, что время триумфов уходит. В мировом ралли стремительно менялся технический и спортивный регламенты. Судите сами: в 1971 году на ралли «Золотые пески», которые организовала дружественная по соцлагерю Болгария, «Москвичи» в заняли 4, 6 и 7 места, уступив экипажам на Renault Alpine, BMW 2002 и Fiat 125P. А двумя годами позднее на этом же соревновании впереди оказались уже Porsche-911 S, Ford Capri и Renault Gordini, а «Москвичи» при этом смогли достичь только 8, 10 и 11 мест. У нового поколения зарубежных «ралликаров» появлялись впрысковые моторы с четырьмя клапанами на цилиндр, дисковые тормоза, реечное рулевое управление, независимая задняя подвеска, кузов с использованием аллюминия и стеклопластика. а наши автомобили оставались, по сути, серийными «рабочими лошадками». Ралли перестали быть многокилометровыми марафонами и раздробились на спецучастки, пролегающие по закрытым извилистым трассам. И ведущую роль стала играть не равномерность движения, обеспеченная надёжностью и выносливостью, а манёвренность и динамика, обеспеченная прогрессивной конструкцией и мощностью мотора. Раллийные Ford, Fiat, Talbot, Lancia к концу 70-х имели мощность моторов порядка 200 — 280 л.с., до которой ни ВАЗ, ни АЗЛК дотянуться уже не могли.
Последний рейд за победой
Чем дальше, тем более в подготовке советской гоночной техники принимали участие иностранцы. Так, двигатель раллийного ВАЗ-2101 1971 года доводили до ума итальянцы, а «Москвич 2140SL» 1976 года для «Ралли 2000» был полностью подготовлен англичанами из компании Piper. Вот и вазовская «Нива», появившись в 1977-м, обязана своему участию в первом ралли-рейде «Париж-Дакар» 1978 года французскому дистрибьютору марки Lada во Франции, компании Lada Poch, и её руководителю, Жан-Жак Поку. Тогда две практически серийные «Нивы» не добились высоких мест на финише (28-е и 42-е), но из 80 автомобилей, 12 грузовиков и 90 мотоциклистов, стартовавших в Париже, до Дакара доехала всего треть, и в том числе две ВАЗ-2121. К 1986 году «Нива», которую построил Пок», превратилась в прототип Lada Poch с карбоновым кузовом и 310-сильным двигателем POC. На этой машине Пьер Лартиг приехал первым в Тунисском ралли и рейде Лангедок-Русийон, а на «Дакаре» стал четвёртым.
В 1987-м за руль Lada Poch сел Жаки Икс, вице-чемпион Формулы-1,
Кроме компании Жан-Жака Пока, в начале 1980-х в качестве ралли-рейдового автомобиля «Ниву» использовало огромное количество иностранных команд и частных гонщиков. В конце концов собственная ралли-рейдовая программа появилась и на ВАЗе: в 1992 году на автомобиле Lada Niva T3, полностью построенном в Тольятти на базе собственных узлов и агрегатов, Александр Никоненко финишировал на 14-м месте в рейде «Париж-Москва-Пекин», а в 1995 году на этом соревновании Александр Лакеев и Анатолий Кривобоков привели свои «Нивы» на финиш 10-м и 11-м. Отметилась эта машина и на «Дакаре» — 36 место в 1994 году. Но в 90-х, после развала Союза, надеятся на серьёзные успехи, достигнутые собственными силами, было затруднительно — ВАЗу было явно не до автоспорта — разве что выручит старый французский друг Жан-Жак Пок.
Сочетание силового агрегата Porsche и сверхлёгкого кузова, состоящего из пространственной рамы и облицовки из композитов, дало автомобилю Lada Samara T3 нужную скорость. А подвеска, спроектированная в конструкторском бюро Туполева на основе подвески шасси истребителя, позволило без проблем и поломок преодолевать песчаные барханы «Дакара».
Справедливости ради отметим, что история с полноприводными «восьмёрками» началась не во Франции, а в России, на ВАЗе, с создания ряда раллийных автомобилей с расположением двигателя в базе. Затем в 1987 году в Вильнюсе построили автомобиль Lada Eva, который был похож на серийный ВАЗ-2108, но имел стеклопластиковый кузов и мотор ВАЗ-2106 за спинами пилота и штурмана — турбированный, «расточенный» до 1860 куб. см, снабжённый 16-клапанной головкой, впрыском Lucas и выдававший 300 л.с. В компании Lada Poch пошли ещё дальше, используя опыт, наработанный на «Ниве». В качестве силового агрегата использовался 3.6-литровый оппозитник Porsche мощностью в 400 л.c. в сочетании с полноприводной трансмиссией от Porsche 959. Lada Samara T3 дебютировала в 1990 году и взяла второе место в «Ралли Туниса», а на ралли «Париж-Дакар» стала седьмой. Год спустя этот автомобиль выиграл «Ралли Фараонов» в Африке, а на «Дакаре» стал пятым. Кто знает, может быть через год-другой «восьмёрки» добрались бы до дакаровского подиума. Но СССР распался, продажи наших автомобилей за рубежом практически прекратились, а автоспорт в России на долгое время опять стал никому не нужным. Так закончилась история «красных ласточек» — история автомобилей, рождённых в СССР и удививших мир автомобильного спорта.
Теперь вся надежда на новые времена, новые проекты и новые имена, которые, к счастью, появляются в отечественном автоспорте, снова делающим попытки выхода на международный уровень. Спустя 100 лет после победы Андрея Нагеля на ралли «Монте-Карло».